Moments #2. 11 декабря 2023

О сумках с деньгами, клаксонах и тюрьмах третьего мира

Всем привет! Это Moments, новый формат The Scope – заметки и мысли, не привязанные к конкретным ссылкам и новостям.

---

11.

На декабрьском корпоративе 2012 года я впервые лично пообщался с владельцем Sports.ru, где тогда работал. Конечно, я знал, кто такой Герман Ткаченко и много раз видел его издалека – иногда он приезжал вместе с помощником, который нес спортивную сумку с наличными на зарплаты. Но к знакомству не стремился, потому что до сих пор чувствую вину, разговаривая с людьми, чьи деньги трачу. Я осознаю неправильность этих ощущений, и даже на уровне суровых бизнес-соображений очевидно, что кто-то должен сначала вырастить корову, которую потом будут доить. Но созерцание финмоделей проектов на ранних стадиях – а также спортивных сумок с деньгами, только благодаря которым тебе есть где жить в этом месяце – делает вас скромнее.

Наш диалог выглядел так:

ГЕРМАН: Миша, очень нравятся ваши статьи! Вот недавно был отличный текст, как же он назывался...
Я: (в замешательстве называю заголовок последнего текста)
ГЕРМАН: Да-да, именно этот. Продолжайте писать!
Я: (краснею от удовольствия и исчезаю при первой возможности)

На следующий день я проиграл сцену в своей голове и понял, что на моем месте мог бы быть любой другой автор. Я запомнил историю и раньше воспринимал ее как анекдотическое свидетельство класса Германа как переговорщика. Но сейчас для меня эта история не про хитрость – скорее о том, как просто на самом деле говорить людям что-то хорошее, что для этого не нужен специальный повод, и что я бы сам хотел делать так гораздо чаще.

12.

Когда работаешь с умными людьми, проблема в том, что они одновременно достаточно чувствительные и инноваторы – то есть начинают пользоваться разными вещами раньше других (вот те самые 2,5% с классического графика). Поэтому им кажется, что какие-то вещи – условно, маркетинг – выглядят чрезмерными и уже всех задолбали, а никто, кроме них, не ругается, только потому что не знает, куда жаловаться.

Но у кого-то встретил мысль о том, что массовая коммуникация действует не так: когда самые чувствительные начинают писать вам гневные личные сообщения, люди из середины этого графика только-только начинают что-то замечать. Если никто не говорит, что ваша реклама всех задолбала, ваша коммуникация попросту недостаточно сильная.

13.

Я так привык, что цифровой мир может быть персонализирован, что злюсь, когда автомобили в пробке начинают гудеть друг другу. Это не помогает, агрессивно, неприятно лично мне; но помимо этих понятных эмоций, есть еще и ощущение плохого продуктового решения. Два оснащенных интернетом девайса почему-то не могут пообщаться напрямую – тут явно есть простор для технологических улучшений. Представьте мессенджер, который посылает сообщение всем на территории диаметром метров двадцать, неважно, кто там находится – вряд ли вы захотите им пользоваться.

Впрочем, такая коммуникация по площадям существует – она еще называется человеческой речью. Но то, что приемлемо в общении людей, не стоит усиливать технологически; большинство людей все же не разговаривает с мегафоном у рта. Усиленный технологией человек – будь это клаксон, электросамокат или какие-нибудь записывающие все на видео умные очки – который делает вид, что он такой же человек, как и без этой технологии, вызывает негативные эмоции именно тем, что эксплуатирует правила человеческого общежития. Больше технологических преимуществ должно всегда означать больше ответственности – и в идеале еще и вежливости.

14.

Я люблю сообщения от одной моей коллеги – назовем ее Катей – о том, что все плохо. Катя превращает проблемы в литературу. Она формулирует свои мысли в виде изящных виньеток и никогда не повторяется – если, конечно, это не часть ее перфоманса. Катя умеет использовать разные выразительные формы – например, выражать одним эмодзи целый спектр ощущений. Катя освещает нудные и тяжелые задачи как приключения. Разумеется, примеров не будет, потому что я ответственный сотрудник корпорации.

Такие вещи чувствуют многие: я замечал, что люди ценят в работе не только удачные шутки, но и неожиданные художественные эпитеты, необычный выбор слов, необязательную красоту слайда презентации. Немного искусства делает жизнь лучше – и нет причин этим не пользоваться.

15.

У Джефф Безоса есть критерий для выбора партнера: это должен быть человек, способный вызволить его из тюрьмы третьего мира. Джефф хотел этого от романтического партнера, но его высказывание с тех пор используется как метафора high agency – способности активно действовать в любых обстоятельствах. Считается, что это хороший критерий для выбора партнеров по бизнесу, сотрудников, руководителей – всех, от кого вы можете зависеть.

Мне нравится это правило, и я ему следовал в некоторых случаях. Главное понимать нюанс: такие люди не только спасают – они еще и создают ситуации, в которых вы можете попасть в эту самую тюрьму третьего мира. Проактивность не может только решать проблемы, она неминуемо еще их и создает.

16.

В детстве я всегда начинал писать в тетрадке фантастику про роботов, почитав фантастику про роботов. Начинал делать свою игру с картой из клеточек, поиграв в «Цивилизацию». В общем, подражал всему, что только производило на меня впечатление и присваивал его себе – как говорит Остин Клеон, воруй как художник!

Эта особенность никуда не делась. Но сейчас я лучше понимаю, как это работает – и поэтому стараюсь читать кого-то умного и хорошо формулирующего мысли перед тем, как писать самому. Для справки, перед этим текстом я читал «We Learn Nothing» Тима Крейдера – это честная, самокритичная, пронзительная и немного смешная книга с очень красивым языком (тут, признаюсь, не получилось полностью соответствовать).

И есть еще одно следствие – чтобы звучать собой и вспомнить свой голос, стоит иногда перечитывать то, что писал раньше.

17.

Много читал в последнее время о том, что память – это некоторый процесс, а не просто хранение чего-то статичного. В классической книге «Metaphors We Live By» это формулируется так: «мы постоянно ищем смысл нашей жизни, пытаясь найти в ней закономерности, которые подходят под какую-то историю. Мы постоянно рассказываем эти истории и живем в их рамках. Если обстоятельства меняются, мы пересматриваем эти истории, чтобы они снова стали частью закономерности».

У меня есть воспоминания, в которых я не полностью уверен. Например, в этом выпуске я начал с истории про Sports.ru – и я не помню, действительно ли придумал слоган «делаем спорт лучше». Это мог быть я (или не я), и это похоже на меня, и все такие штуки придумывал я – но фактически не помню, как это случилось. Скорее всего, на каком-то экране сайта или приложения было место под слоган, и для этого пришлось его откуда-то взять. Сейчас вокруг него компания создала целую историю про бренд, но изначально это точно было что-то эфемерное и временное. Но обстоятельства меняются, и истории вполне можно пересматривать, чтобы в них стало больше смысла.

18.

Продолжая мысль про временность – заслуженный деятель медиа Брайан Мориссси пишет о том, что мы живем в мире эфемерных брендов. Что из многих старых брендов сейчас выжимают последние соки – и дальше можно продать их логотипы и домены онлайн-казино. Что сложно ожидать, что сейчас появится новый бренд, который может прожить еще 100 лет (например, потому, что многие новые бренды стали персональными). Более того, очень мало кто ставит перед собой такие задачи – но интересно подумать, как бы изменился наш подход в работе, если бы мы помнили и про столетний горизонт тоже.

19.

Прочитал в книге Loonshots о том, как Каспаров анализировал свои поражения. Он не просто пытался понять, почему какой-то ход оказался плохим, но и то, как он к нему пришел – почему он решил сделать этот ход в той позиции и с этим соперником. И после этого не просто запоминал, что так делать не надо, а менял свою систему принятия решений и процесс подготовки к матчу. В книге это называется системным подходом.

При всей красоте идеи – а я сам применяю что-то подобное в виде ретроспективных встреч по проектам – лучше всего такое подходит там, где есть жесткие критерии успеха. Шахматы дают однозначный ответ, что хорошо, а что плохо. Ретроспективы отлично подходят для провалов и инцидентов. Но обычно жизнь состоит из проектов непонятной степени успешности, не побед и не поражений.

Стоит добавить, что нейросети тренируются ровно таким же способом – поэтому айфон теперь может играть в шахматы лучше Каспарова, и поэтому для менее определенных задач им для обучения нужен кто-то, кто будет отличать хорошее от плохого.

20.

В работе я стараюсь не заниматься выбором между хорошим и хорошим. Правильнее делегировать это тем, кто лучше видит оттенки хорошести – или для кого просто важнее быть участником выбора.

Но это не то же самое, что не выбирать вообще. Действия всегда что-то значат, и их надо совершать, и даже рядовая деталь может потом стать историей.

В одном из своих пронзительных писем Ник Кейв формулирует это так:

«...Наши повседневные поступки всегда лишь в одном ударе сердца от чуда; в конечном итоге благодаря им происходят вещи, выходящие за рамки нашего понимания или намерения; они имеют неисчислимые последствия; то, что мы делаем в этом мире, что-то значит, и мы не ничто. <…> Наши поступки, какими бы незначительными они ни казались, наполнены смыслом и имеют огромное значение, и они постоянно влияют на разворачивающуюся историю мира, знаем мы об этом или нет».

---

Хорошего дня! Если хотите, напишите мне пару слов на почту kalashnikov.mikhail@gmail.com или в телеграме.