Moments #4. 30 января 2024

Погода, когда все получается

Всем привет! Это Moments, второй формат The Scope – заметки и мысли, не привязанные к конкретным ссылкам и новостям.

---

31.

Нейропсихолог Николас Хамфри, много исследовавший плацебо, обнаружил, что для усиления их эффекта они должны быть дорогими, труднодоступными или требовать от человека существенных усилий.

Рори Сазерленд добавляет: «мозг человека автоматически предполагает, что у любого решения есть слабые стороны; если машина экономичная, она воспринимается неповоротливой, если стиральный порошок более бережен к природе, он ощущается менее эффективным». (Некоторым поэтому представляется, что приятный человек должен быть плохим лидером; а если он вроде бы хороший, то это даже хуже – кто знает, что там у него за скрытая слабая сторона).

Получается, существует глубинная, чуть ли не биологически обусловленная установка, что для чего-то хорошего нужно сначала пострадать или хотя бы постараться – и терапевтический эффект в случае плацебо, возможно, дает именно само применение усилий, активное действие.

32.

Много лет в фоне думаю над таким вопросом: можно ли собрать из того, чем я интересуюсь – медиа, текстов, игр, спорта, искусства в целом – что-то, делающее жизнь людей лучше в каком-то измеримом смысле. Например, такая штука могла бы давать больше сил, помогать решать какие-то задачи или заметно менять ощущение от жизни (простой пример: «медиа, которое уменьшает ощущение тревоги»). Медиаменеджеры знают всякие трюки, как заставить человека кликнуть на заголовок или дочитать до нужного места, но что если изменить метрику на что-то долгосрочное?

Судя по предыдущему пункту, желательно сделать эту штуку дорогой, труднодоступной или требующей много усилий. Но последний вариант склоняет меня к тому, что может быть не так и важно, что именно читать или смотреть; главное – стараться и активно действовать. Даже рассылка The Scope – прототип такого продукта; меня несколько раз просили делать ее компактнее, делить на отдельные посты и так далее – но если читатель (или автор) не прилагает вообще никаких усилий, значит, в нем ничего на самом деле не меняется.

33.

На улице снег, и я постоянно наблюдаю одно и то же явление – назовем его эффектом трех встречных. Если двое идут навстречу друг другу, и где-то есть препятствие (третий медленный человек, машина, просто сужение), они постоянно встречаются в самом узком, неудобном месте. Так происходит не только в физическом мире – знаете это ощущение, когда на запланированный за полгода мини-отпуск неумолимо переезжают два не связанных между собою дедлайна?

Возможно, я просто фокусируюсь на таких ситуациях: ведь набор неудачных совпадений – это предпосылка катастрофы или как минимум сюжета. Когда все ловко разминулись, ничего интересного произойти не может. Но есть и рациональная часть: думаю, иногда эффект возникает из-за того, что люди постоянно себя немного переоценивают. И когда двое считают, что как раз успеют, в итоге они и пересекаются в самом неудачном месте. С дедлайнами это точно работает именно так.

34.

В книге Think Again рассказывают об исследовании людей с синдромом самозванца: «врачи, считавшие себя самозванцами, были ничуть не хуже других в диагнозах и сильно превосходили в остальных областях – их отмечали как более эмпатичных, вежливых и профессиональных, а также более эффективных в коммуникации и постановке вопросов. В аналогичном исследовании инвестиционных менеджеров обнаружилось, что чем сильнее они ощущали себя самозванцами, тем выше были их оценки от руководителей на следующем ревью».

У меня есть собственное средство от этого синдрома: надо заниматься тем, что еще никто в мире не делал. Звучит грандиозно, но на практике происходит довольно часто – ситуации и ограничения разные, и не всегда есть что повторять. В этом случае можно быть уверенным, что нет каких-то других людей, которые знают, как правильно. Но это работает не для каждого, а вот понимание, что синдром самозванца – это попытка мозга найти слабые стороны у вашей слишком хорошей работы, может пригодиться многим.

35.

У тех, кто давно в интернете, есть свои привилегии. Например, моя почта Gmail – это просто мои фамилия и имя. Следующим поколениям не достанется ни одного нормального никнейма в старых сервисах (одно это может быть поводом придумать новые); как в жизни, где все хорошие ресурсы уже кому-то принадлежат.

Интересное решение этой проблемы есть в Таиланде: тайские фамилии появились всего около ста лет назад и по королевскому указу обязаны быть уникальными. Личных имен там тоже десятки тысяч; более того, в тайской культуре нормально менять имя и фамилию просто потому, что хочется – например, потому что они приносят неудачу. Мне кажется, подобное будет появляться и в других культурах; традиционные практики вроде «тебя назвали в честь деда» плохо работают, когда дед уже успел завести инстаграм и занять там никнейм внука.

36.

Рик Рубин в книге The Creative Act пишет:

«Если тебя привлекают несколько направлений, работай над несколькими экспериментами сразу. Это создает здоровое ощущение отстранения. <…> Возвращение со свежим взглядом дает более ясное понимание следующих шагов. Переключение между проектами включает другой набор мышц и приемов мышления. Это может пролить свет на пути, которых не видно было раньше. <…> Все это может происходить в течение дней, месяцев или лет. Даже во время одной рабочей сессии переключение между проектами может оказаться полезным».

Сейчас чаще говорят о вреде многозадачности и необходимости фокуса, но Рубин практикующий эксперт в разнообразии: он может одновременно работать над альбомами Black Sabbath, Канье Уэста и Леди Гаги. Мне тоже нравится переключаться между проектами, и даже некомфортно, когда я занимаюсь строго чем-то одним – впрочем, у меня всегда есть рассылка. Важно, наверное, чтобы проекты были хотя бы немного творческими; если вы копаете картошку, переключаться между грядками вряд ли чему-то поможет.

37.

Иногда мне нравится относиться к обстоятельствам как к погоде: сегодня день, когда все идет не так, ощущается как комедия с Уиллом Ферреллом. На этой неделе осадки в виде повышенного количества работы, на следующей – рабочий антициклон и можно никуда не спешить. Иногда вам встречаются сплошь умные, приятные и красивые люди, иногда другие. Главное, что любая погода рано или поздно изменится – по крайней мере, к этому меня приучила жизнь в умеренном климате.

Обстоятельства, как и погода, часто лишь проявления вероятности; монетка когда-то выпадет пять раз подряд орлом. Вопрос в отношении: метель бесит детей и они плачут, а взрослый просто надевает подштанники (хотя конечно, все равно бесит).

38.

Всегда обращаю внимание, когда кому-то столько же лет, сколько мне – знаете, в англоязычной прессе любят писать возраст сразу после имени: «Валерий, 46», как в тиндере. Так, в большой статье википедии про Мишеля Монтеня мне сразу бросилась в глаза фраза «в 1572 году, в возрасте 38 лет Монтень начинает писать свои «Опыты» (первые две книги вышли в 1580 году)».

Я часто перечитывал «Опыты» в школе, это была книга, которую можно было раскрыть на любом месте и прочитать какую-то интересную историю или наблюдение. Многие бизнес-книги в предисловии заявляют, что их тоже можно так использовать, но на деле это не работает – в них гораздо меньше интересного и оно размазано более тонким слоем, чем у Монтеня. Впрочем, «Опыты» – тоже бизнес-книга, просто написанная 450 лет назад:

«Всякий, кому предстоит делать дело, увидит, что прежде всего он должен познать, что он такое и на что он способен. Кто достаточно знает себя, тот не посчитает чужого дела своим, тот больше всего любит себя и печется о своем благе, тот отказывается от бесполезных занятий, бесплодных мыслей и неразрешимых задач. <...> Даже собственная одаренность и мудрость кажутся нам бесплодными, если ощущаются только нами самими, не проявляясь перед другими и не заслуживая их одобрения.»

39.

Макс Андреев был моим единственным в жизни редактором. Хотя нет, слово «редактор» слишком расплывчатое – он был соучастником заговора, в рамках которого в журнале про спорт появлялись мои тексты, стремящиеся максимально далеко сбежать от спорта в сторону кино и литературы. Обычно наши истории были про жизнь, смерть и отсылки к Стивену Кингу.

Сюжеты часто возникали из мира идей: я сначала придумывал тему или даже заголовок, а потом искал в архивах, про что это могло бы быть; так появлялись тексты про крикетиста-поджигателя с названием «Огонь, иди за мной» и святочные рассказы про боксеров 20-х годов. На созвонах – Макс был единственным человеком не из моей семьи, чьи внезапные звонки меня радовали – мы обсуждали не фактуру и не структуру, а то, на какой максимальный уровень смысла можно было бы поднять сюжет. Отдельные слова и предложения он не правил; впрочем, Макс умел магическим образом умещать мои шесть тысяч знаков в три с половиной, как будто бы ничего не убирая. Прямо как в моем любимом рассказе Стивена Кинга «Кратчайший путь для миссис Тодд»; разумеется, среди наших историй нашлась и отсылка к нему.

Последние годы Макс болел и почти не выходил из дома – и одновременно строил собственный волшебный мир у себя в фейсбуке (об этом хорошо рассказал Василий Уткин: начало, продолжение). Мы лично виделись, кажется, два раза в жизни и не общались после того, как наша рубрика закончилась, но это было уже и не обязательно; главное, нас объединял негласный секрет, что можно взять любую реальность, найти в ней что-то важное и достроить вокруг нее целую вселенную.

40.

Стив Каплан в книге о комедии рассказывает, чем она отличается от драмы: комедия фокусируется на не-герое - человеке, у которого недостаточно средств и сил, чтобы добиться сверхсложной цели, но он этого не понимает, поэтому никогда не теряет надежды и продолжает действовать. Драматический герой либо обладает достаточными средствами (Джеймс Бонд), либо понимает, что их недостаточно и не действует (Гамлет). Слова Роберта Фроста о том, что «лучший выход всегда насквозь» звучат драматически – но можно представить их и в комедии, в абсолютно буквальном смысле.

«Все, что делают персонажи, они делают в надежде, что это сработает и сделает их жизнь лучше, пусть даже незначительно; или как минимум, сделает плохую ситуацию лучше. <...> Комедия говорит нам правду: наши действия часто нелогичны, иррациональны или не соответствуют обстоятельствам. Часто все это сразу. Мы просто надеемся, что никто не заметит».

Действуя, мы регулярно оказываемся героями комедии – и для того, чтобы продолжать, необходимо сохранять надежду. Наверное, это проще для тех из нас, кого завораживает творчество, в ком до сих пор живет та самая девочка или мальчик, которые когда-то поняли, сколько волшебства может быть в мире, доступном прямо из твоей комнаты.

---

Хорошего дня! Если хотите, напишите мне пару слов на почту kalashnikov.mikhail@gmail.com или в телеграме.